Многие люди ищут успокоения в религии, ощущении существования Бога, который заботится о человеке. Стремление соответствовать некоему нравственному идеалу можно только одобрить, однако восприятие плохо переведенных старых текстов как призывов к действию - чудовищная ошибка.
Религия совершенно не предполагает никакой ясности и создает серьезное пространство для обмана людей. Религиозные тексты - это сборники отдельных глав, написанных разными авторами в разные времена, а потому они невероятно противоречивы. Для того, чтобы разъяснить эти нестыковки и противоречия, религия продуцирует множество толкователей, которые должны объяснить, почему первый абзац "священного текста" противоречит десятому и что имелось в виду. Толкования Корана или толкования речей Будды - это тома и тома, написанные совершенно разными людьми с разным пониманием исходного текста и разными воззрениями в разные годы, в результате чего толкования также вступают в противоречие, так что верующий должен найти наиболее авторитетный для него источник. Например, в Коране некоторые айяты считаются устаревшими, текст Библии изменялся многократно, а корпус текстов, приписываемых Будде, физически не мог быть написан (и, конечно, не был) одним человеком. Проходили столетия, и авторы писали новые тексты, в которых новые идеи приписывались давно умершему бодхисаттве и назывались "обнаруженными", "вновь открытыми", "ждавшими своей очереди, а теперь обнародованными" и т.д. Такой практике в той или иной форме следовали все религии. И, конечно, верить в божественное происхождение многократно переписанных и переведенных текстов наивно и опасно.
Одна фраза, даже сформулированная достаточно точно, воспринимается толкователями совершенно различно в зависимости от ситуации, политического окружения, личных воззрений трактующего. Многие толкования в свою очередь обрастают другими толкованиями, чье количество неимоверно велико. Невероятное количество толкований Корана поражает - это и следствие крайней религиозности, интереса мусульман к святой книге, и следствие неоднозначности ряда предписаний. Зачастую проблемы в восприятии религиозных текстов вызывают и такие обыденные вещи как ошибки перевода, в результате чего религиозным деятелям приходится прибегать к откровенному обману, чтобы скрыть то, что исходный смысл текста прямо противоречит устоявшейся догматике. Особенно это относится к христианским текстам.
Давайте, например, взглянем на текст об ошибках перевода с сайта patriarchia.ru: http://www.patriarchia.ru/db/text/1406492.html.
"Например, в СП Малахии 2:16 читаем «...если ты ненавидишь ее (т. е. жену юности своей), отпусти, говорит Господь Бог Израилев». Славянский текст: «Но аще возненавидев отпустиши ю, глаголет Господь Бог Израилев, и покрыет нечестие помышления твоя». Тогда как еврейский текст допускает следующий перевод: «Ибо Господь Бог Израилев говорит, что Он ненавидит развод»."
Однако меня гораздо больше заинтересовало, на какой откровенный подлог и обман идут религиозные деятели, чтобы вписать в свой канон тексты, абсолютно канону не соответствующие. И для этого посмотрим на толкование "Песни песней", одного из самых красивых и страстных древних текстов.
"Песнь песней" входит в Ветхий Завет, который был включен в список священных текстов , хотя, положа руку на сердце, священного там немного. Ветхий Завет - это апология мстительности, насилия, непонятных современному человеку поступков, царство жестокого Бога-отца. Помимо того, что Ветхий Завет повествует о временах жестких нравов и неподходящей современности морали, он входит в прямой конфликт с Новым Заветом, который дал народу Иисус. Однако в Ветхом Завете нашлась своя жемчужина.
"Песнь песней" - это история о любви, абсолютно выбивающаяся по настроению из мрачных нравоучений и заставляющая сердце биться быстрее. Существует предположение, что на самом деле "Песнь песней" - это сборник свадебных песен, что лично мне кажется похожим на правду. "Песнь песней" рассказывает о любви рыжеволосой простолюдинки Суламиты к пастуху, повествование чередуется - то влюбленный воспевает красоту своей возлюбленной и описывает охватывающее его желание, томление, то девушка восславляет возлюбленного, прибегая к высшей степени образным и красивым сравнениям, напоминающим лучшие образцы суфийской поэзии. "Песнь песней" дышит любовью, причем любовью человека к человеку, женщины к мужчине и мужчины к женщине. Она воспринимается как яркий гимн жизни, не оставляющий равнодушным. Герои восхищаются красотой тела, воспевают ее, говоря о груди, лице, животе, описывая каждую черту так, как это может делать только искренне влюбленный. Это действительно песня, звучащая громко и ярко.
– Чем любимый твой лучше других,
Прекраснейшая из женщин?
Чем любимый твой лучше других,
Что ты так заклинаешь нас?
– Мой любимый светел и румян,
Отличен из тысяч.
Голова его – золото, чистое золото;
Кудри его – кисти финиковой пальмы,
Черные, как ворон.
Глаза его, как голуби над потоками вод, –
Купаются в молоке, сидят над разливом.
Скулы его – цветник ароматный,
Крепости благовоний смешанных;
Губы его – лилии, текущие жидкою миррой.
Руки его обвиты золотом,
Унизаны хризолитами;
Живот его гладок, как слоновая кость,
Покрытая лазуритами;
Ноги его – столбы мраморные
На подножиях чистого золота,
вид его – как Ливан,
Подобен отборным кедрам.
Нёбо его – сладчайшее,
И весь он – самый желанный!
Таков любимый мой, таков друг мой,
Дочери Иерусалима!
Неудивительно, что вписать подобное произведение в каноны умерщвления плоти, презрения к плотской жизни и постоянной молитвы было непросто, ведь единственная любовь, которая вызывает уважение верующего, - любовь к Богу. Поэтому сразу же началась попытка истрактовать вполне внятный текст в различном ключе. Евреи трактовали Песнь Песней как любовь между Богом (женихом) и еврейским народом (невестой). Что ж, надо сказать, еврейский народ в таком ключе весьма страстно предлагает свои прелести Господу. Христиане пытались невесту трактовать как Богоматерь, невзирая на слишком откровенные образы "Песни песней". Но дальше всех пошла православная церковь, которая зачастую пытается пояснять, что речь идет о любви между Богом и душой или даже между Христом и Церковью. Это особенно феноменально, учитывая тот факт, что "Песнь песней" была написана задолго до Иисуса. Естественно, трактовки зависят в том числе и от уровня образования тех, кто это делает, и некоторые не знают датировок текстов, с которыми работают, но энергично бросаются в бой. Даже внутри христианских направлений трактовки разительно различаются. Думаю, теперь ясно, что доверять разъяснениям древних священных текстов нельзя, т.к. они делаются в угоду политике (в широком смысле этого слова).
После прочтения "Песни" мне стало невероятно интересно, как выкручиваются толкователи, и обнаруженное вызвало целый букет чувств. Дело в том, что нет ничего более беспомощного, чем попытки объяснить "Песнь песней" в религиозном ключе. Особенно если речь идет не о вдохновении веры, а о простой попытке вписать в канон то, что туда не вписывается, и заставить читателей верить в заведомую ложь (вроде символизации отношений между Христом и Церковью, что просто невозможно).
Давайте для примера взглянем сюда: http://pesn-pesnei.zachalo.ru/glava_4-1.html и сюда - http://orthodoxy33.files.wordpress.com/2011/08/pesn.pdf. Все, что вы там найдете, заставляет глаза вылезать из орбит, но давайте я вам покажу пару избранных мест, связанный с объяснением, почему в "Песни песней" упоминаются сосцы. Эти женские сосцы не дают покоя никому, а потому трактовки поражают безграмотностью или попросту бесконечной подлостью и глупостью.
5. два сосца твои - как двойня молодой серны, пасущаяся между лилиями.Юрий Зайцев: Идет сравнение персей невесты с детками первородной (молодой) серны. Возможно, это указание на неполноту, незрелость Церкви без Пастыреначальника Иисуса Христа. Глаза, волосы, зубы, губы, ланиты, шея, сосцы - есть те семь столбов дома Божия, показанные в толковании к (...), а именно: вера, надежда, любовь, чистота, смирение, благодать и слава Божия.
Есть еще такой вариант:
У церкви есть два сосца - это Ветхий и Новый Завет, которые как двойня молодой серны, потому что они - Откровение от единого Бога. Ведут они к одной цели, так как и Ветхий, и Новый завет говорят о единственной цели - о Господе Иисусе Христе. Поэтому и сравниваются с двойней молодой серны, пасущейся между лилиями. Оба эти завета двойня одной серны - Христа, и они пасутся между лилиями, потому что ведут человека к благоуханной чистоте. (...)
5. Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви.Вином - буквально «пастилой» (евр. «ашиша» означает пирожное из спрессованных фруктов). Яблоками - очевидно, невеста не чувствует себя в полной мере достигшей боговедения, и ещё более просит напитать её премудростью (Ос. 4. 1; 6. 6).
Или так:
3. как лента алая губы твои, и уста твои любезны; как половинки гранатового яблока - ланиты твои под кудрями твоими;
Юрий Зайцев: Алая лента и половинки гранатового яблока уже не живые существа. Суть их - форма - запечатлённые догматы Церкви. Бог и Его небесное окружение подтверждают незыблемость Истины: «И увидел я другого Ангела, летящего по средине неба, который имел вечное Евангелие» (Откр. 14. 6).
Для тех, кто увлекся, доступно море ссылок. Религия крайне плоха тем, что провозглашает любовь, но при этом всячески от нее отрекается и поддерживает ненависть по отношению к представителем других религий. Отличается от общего потока только буддизм, но ранний буддизм - это даже не религия, а поиск возможностей самосовершенствования, самоспасения. Неудивительно, что в руках религиозных толкователей текст о любви превращается в малопонятную солянку образов, где зубы - это отцы церкви, а фраза о желании скинуть одежды и прильнуть к любимому телу, оказывается призывом к целомудрию.
Эпоха постмодернизма приучила образованных людей к тому, что что угодно можно трактовать с позиций чего угодно. В этом смысле издевательская рецензия Нгоо на "Апокалипсис" Мела Гибсона ничем не отличается от подобных трактовок "Песни песней". Таких толкователей спасает только непросвещенность паствы и тот факт, что исходники они не читали. У меня такой парад обмана и попытки ломать вдохновенный, прекрасный текст вызывают боль.
Сестра моя, невеста;
Ты пленила сердце мое
Одним очей своих,
Одним ожерельем бус.
Как прекрасна любовь твоя,
Сестра моя, невеста!
О, лучше любовь твоя, чем вино,
Благоухание масел твоих
Лучше всех ароматов!
Использован фрагмент картины "Возлюбленная" Росетти.