True detective в моей внутренней вселенной перевел сериалы на принципиально иной уровень. Лежащие на поверхности особенности не объясняют, чем он так пронимает при наличии незавершенной интриги и нераскрытого сюжета. Можно с легкостью назвать детективы, где убийства и их раскрытие оформлены гораздо более увлекательно и с большим вниманием к деталям. Основной нерв "Настоящего детектива" не в мрачном видении темы двух не похожих друг на друга напарников, не в клаустрофобическом жарком и болотном мире Юга (ставшем визиткой True blood), который быстро теряет псевдонуарные грани и становится миром жесткого наркотического трипа, хтони глубинки. Не в препарировании житейской философии доброго семьянина, оказывающейся на поверку грудой хлама. Не в экзотических убийствах (кого ими удивишь после фантасмагорий "Ганнибала"), даже не в сокрушительной игре героев с экранов кинотеатров, показывающих, что драматический накал, бездны и серьезность окончательно придали престиж сериальной зоне. Даже ошарашивающее перевоплощение вечного хлыща Макконахи в иссохшего трагического героя, мощно поддерживаемое Вуди Харрельсоно, не финальный ингредиент.
Основной его нерв в том, что безысходность получила голос маниакального интеллектуала. Герой Макконахи говорит вещи, о которых размышляло не одно поколение философов и которые манерно кидал в воздух не один юный рот. Но эмоциональный экзистенциальный кризис приходит и уходит, превращаясь в вялое мягкое умирание на диване с вышитыми подушками. Раст Коул же не только ощущает свинцовый взгляд неба, под которым любой бесконечно одинок, не только пронизан тотальной бессмысленностью и лживостью человеческой жизни, но и стоически пытается упорядочивать хаос, артикулирует эту бессмысленность пребывающим в иллюзиях, а внутри желая лишь небытия как единственно честного завершения пути. Раст Коул совершает стыдный coming-out, озвучивая теорию возвращения Ницше как констатацию страшного фрактального трипа, в котором нет абсолютно никакого смысла. Но это озвучивание известной кому-то вещи приобретает у него силу, бесконечное могущество человека, обладающего многими возможностями, но разбитого жизненной пустотой. Люди не особенные, они вынуждены придумывать себе особость, обряды, религии, чтобы не сойти с ума. Раст слишком умен, чтобы предаваться иллюзиям, и одновременно слишком силен, чтобы спятить, сломаться. Его судьба - тотальный кошмар. И когда он плачет в финале, вспоминая, что вот-вот мог раствориться, исчезнуть, перестать ощущать, перестать мыслить, но был выдернут назад, ты плачешь вместе с ним.
Зла нельзя не видеть, от него нельзя окончательно отвернуться, потому что несмотря на идеализм и желание добра оно является неотъемлемой частью мира. .В чрезмерно мрачной реальности True detective его нельзя уничтожить - и это больно, но можно уменьшать его количество, работать против энтропии в, по большому счету, бессмысленной битве, которая получает смысл только за счет этической оценки. Зло в True detective огромно, оно почти природно, и Раст Коул дерется с ним, полностью себя сжигая в процессе и не испытывая никакого удовлетворения. Это восхищающее мужество. Особенно потому, что Раст слишком умен, чтобы окончательно поверить в этическую оценку своих действий. Но его внутренний стержень строится именно на этом.
Многие зрители остались недовольны концовкой, в которой Раст переживает мистический опыт, который приравняли к религиозному кроме того смущает и отражение Раста в виде Иисуса. Мистический опыт как переживание растворения, уничтожения собственной личности совершенно не равен религиозному. Расту Коулу не близка христианская эстетика страдания, он не жаждет рая, он просто смертельно устал. Его влечет пустота, ничто, nihil, nada. Он не желает сохранения своей личности и перемещения ее в некий "лучший" мир. Раст Коул хочет полного распада, несуществования. И это желание так понятно, так близко, хотя редко кто умеет его внятно произнести или в нем признаться. У суфиев есть интересное устремление в тот момент временной оси, когда человек не был создан, как бы являлся лишь задумкой, частью Творца. Он не существует отдельно, но существует как мысль внутри Бога. Не думаю, что Коула бы это удовлетворило, - он хочет окончательно пропасть, чтобы никогда больше не нести свое бремя. Потому что не нести его, будучи живым, Коул не может. И это запредельное, внятно высказанное делами, поведением, желание, эта жажда растворения, чувство бессмысленности мира не в форме переживания, эмоционального нытья или метаний, а в форме прямолинейного противостояния энтропии в надежде на собственный скорый финал - это и чудовищно, и впечатляюще одновремено.
Мир True detective насильно лишен любви, в нем нет ее ни капли, женщины здесь лишь трофеи или второстепенные жертвы чужой игры, а потому некому сместить фокус. Герои True detective обречены на существование в устрашающих, пустотных декорациях сценаристами - слабый герой Харрельсона из-за своей местечковой двуличности, сильный герой Коула - из-за переживаний, выбросивших его за нужную орбиту. Но Коул сдержанной драмой пробивает экран насквозь. Ради того, чтобы посрамить его самоуничтожительную тягу или ради того, чтобы дать ему, наконец, умереть, я хочу проникнуть сквозь экран. Сломать чужие правила, искриться фейерверком, принести пылающий океан любви.
Зацените фанатское творчество:
http://www.eatgeekplay.com/47-of-the-best-true-detective-fan-posters-and-art/